Что такое каламбур

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Часто в адрес остроумного собеседника, легко жонглирующего словами, можно услышать: «он блестяще каламбурит».

Довольное странное для русского слуха слово на первый взгляд кажется смешным. Однако каламбур испокон веков использовались не только для того, чтобы повеселить публику.

О том, что это за явление, откуда оно взялось и чем характеризуется, читайте дальше.

Каламбур — это...

Каламбур – это языковой приём, построенный на игре слов по одному из двух основных принципов:

1. Парономазии (использование одинаковых слов с разными смысловыми оттенками или смешение прямого и переносного значения).

   Например: Весной всё распускается: цветы, деревья, руки. (От фразеологизма «распустить руки»).

2. По схожести в звучании. Звуковой облик речевых единиц при быстром произнесении совпадает, а значение различается. Словосочетания такого рода существуют как отдельные краткие изречения в прозе или стихах.

   К примеру, в песенке из мультфильма «Бременские музыканты» встречается строчка Ю.Энтина: «Ох, рано встаёт охрана!», которая является примером рифмованного каламбура.

Если объединить эти принципы, получается, что каламбурист играет с омонимами : подбирая либо омографы, либо омофоны, либо омоформы. Он шутя переставляет ударения, меняет оттенки значений, использует юмористические скороговорки.

Примеры поэтических каламбуров

Отдельно можно говорить о стихотворных каламбурах. Составить их помогает каламбурная рифма, задающая тон всей строфе. Например, поэт Дмитрий Минаев предложил следующее развитие темы к рифме «не весьте – невесте»:

«Женихи, носов не весьте,
Приходя к своей невесте».

Детский поэт Рината Муха обыграла омофоны «та я – тая»:

«По-моему уже не та я», —
Снежинка прошептала, тая».

Эти примеры укладываются в две строки. Но есть поэты, которые составляют таким образом четверостишия, шестистишия, восьмистишия и даже полноценные стихотворения из 12 и более строк.

Портрет свой милый на-ка, Лена, —
Сказал, припав я на колено. —
Я рисовал его сангиной,
Когда намучился с ангиной.
В руках твоих букет из мяты,
Цветочки, правда, все измяты

Нёс медведь, шагая к рынку,
На продажу мёду крынку.
Вдруг на мишку — вот напасть —
Осы вздумали напасть!
Мишка с армией осиной
Дрался вырванной осиной.
Мог ли в ярость он не впасть,
Если осы лезли в пасть,
Жалили куда попало,
Им за это и попало.

Каламбурная гетерограмма

Придумать новый каламбур не так-то просто.

Среди всех возможных сочетаний поистине царским считается приём, когда происходит полное буквенное совпадение всех слов, а разные смыслы можно получить за счет правильной расстановки пробелов. Его называют гетерограммой.

Гениальную гетерограмму приписывают Пушкину. Однажды, состоя в ненавистной и унизительной должности камер-юнкера, поэт явился для доклада в дом значительного лица.

Значительное лицо не соизволило подняться с дивана и выслушало доклад, сладко позёвывая. Такое поведение взбесило Пушкина. К тому же поэт получил приказание сказать экспромт. Ни минуты не задумываясь, он процедил сквозь зубы:

«Дети на полу, умный лежит на диване».

Значительное лицо сперва не нашло в экспромте ничего оригинального, но пушкинский замысел был, наконец, разгадан. Когда до хозяина дошло, что строчку можно прочесть, как:

«Детина полуумный лежит на диване»,

Остроумного камер-юнкера мгновенно выставили за дверь.

Есть еще немало остроумно-каламбурных гетерограм:

Обед не ешь,
обеднеешь!

Спят или
спятили?

Бес полез, но…
бесполезно.

Я с нею
яснею!

До ста точно
достаточно?

Отвали
от Вали!

Спасибо,
спас ибо!

Замер зая,
замерзая.

Ослабел —
осла б ел!

Происхождение термина каламбур

Слово происходит от фр. calembour, а вот откуда именование этого литературного приёма пришло во французский язык, остаётся только догадываться. Есть, по крайней мере, 4 версии.

1. Название жанру ещё в средневековье дал аббат фон Тебен из немецкого города Калау. Аббат сочинял эпиграммы, эпитафии и шуточные поздравления, адресованные разным лицам, широко используя приёмы словесной вязи.
2. Своим именем «поделился» с каламбуром остроумный сочинитель расхожих афоризмов и острот граф Каленбер (по некоторым вариантам — Каленберг) из Вестфалии.
3. Вызывает доверие версия итальянского происхождения термина, происходящего от сочетания «calamo burlare» — «шутить пером».
4. Упоминают также каламбурное дерево, которое использовал в одном из своих забавных сочинений французский аббат Шенье.

   Это дерево так удивило и насмешило публику неожиданностью своего появления, что стало притчей во языцех и долго воспринималось как синоним чего-то в высшей степени нелепого. Между тем такое дерево действительно существовало. (Его смолы привозили из Индии и использовали в лечебных целях).

Из истории жанра

Как ни странно, каламбур – не изобретение новейшего времени, склонного к игре и шутке. На заре веков в первобытных обществах существовал так называемый мистический каламбур. Конечно, так его не называли. Это определение было дано жанру фольклористами уже в конце ХХ века.

Это были первые заговоры, примитивные молитвы, призванные подчинить себе предметы окружающего мира, заручиться поддержкой природных стихий. Изучая сохранившиеся тексты призываний дождя, просьб о богатом урожае и прочего, учёные заметили, что важнейшую роль при их создании играло фонетическое единство.

Слова собирались в звукоряд по принципу музыкального сходства. Как бы мы сейчас сказали, использовались ассонансы и аллитерации.

В средневековой практике каламбурами стали пользоваться как особым шифром. Все бормотания чернокнижников, которые попадутся вам на глаза в романах о средневековье, напоминают плотную звуковую и семантическую вязь стихов-каламбуров.

В эпоху Просвещения произошла так называемая десакрализация жанра. К нему стали относиться исключительно рационально. Древние заклинания обесценились и превратились в обычную абракадабру, годную только для детских игр.

Может быть, вы ещё помните дворовую игру со странной считалкой-присказкой:

«Арам ши мшим, Арам ши мшим.
Арамия дульсия (гусия/ мусия)
Покажи-ка на меня.
Раз, два, три! Это будешь ты!»

Вариантом её слов стала знаменитая песенка «Арам зам, зам». В одной из редакций гётевского «Фауста» текст с похожим звучанием произносят, собравшись в магический круг, ведьмы на Лысой горе.

Другое упоминание «арам шим шима» встречается в древнерусском изборнике (так на Руси называли первые подобия современных энциклопедий) «Измарагд» при упоминании колдовских игрищ. Так что каламбуры имеют глубокие корни.

В России традиция каламбуристики распространилась на рубеже ХVIII-XIX веков. Она стала символом писательского мастерства и сразу же украсила собой два основных просветительских жанра той эпохи: оду и сатиру. Г.Р.Державин так обыграл имена великих участников Отечественной войны 1812 года Бонапарта и Багратиона:

«Наполеон – на поле он»

«Багратион – Бог рати он».

На протяжении всего 19 столетия каламбуры бытовали как юмористический жанр, пока их не реабилитировал реформатор русской рифмы В. В. Маяковский.

Лет до ста рости
Нам без старости,
...
Славьте, молот и стих,
Землю молодости.

Каламбурная рифма преобразила поэтический словарь 20 века, став стилеобразующей единицей в лирике вполне серьёзных поэтов: Б.Пастернака, Н.Гумилёва, Д.Самойлова, Н.Глазкова, современных палиндромистов.

Поэт издалека заводит речь
Поэта — далеко заводит речь.

Неудачный каламбур: примеры

Каламбуры не всегда становятся украшением письменного текста или устной речи. Есть любители литературы, которые коллекционируют неудачные звуковые сочетания в классических произведениях.

Случаи так называемой авторской глухоты встречаются даже у великих. Например, знаменитое пушкинское «слыхали ль вы» («слыхали львы») или трагическая строка Лермонтова:

«С свинцом в груди лежал недвижим я».

Но услышать можно «С винцом» вместо «С свинцом» и добавить, что тогда уж лучше в животе, а не в груди.

Каламбур – это нарядная, но порой опасная игрушка.

Обращаться с ним нужно бережно, иначе каламбуриста постигнет участь тёмно-фиолетового рыцаря из «Мастера и Маргариты», который должен быть «прошутить немного дольше и больше, чем он предполагал» за единственный произнесённый им каламбур о свете и тьме, который, по словам булгаковского Воланда, «был не очень хорош».